Координатор движения «Левый фронт» Алексей Сахнин бежал в Швецию и попросил политического убежища. Он считает, что российские власти готовились предъявить ему обвинение в организации беспорядков 6 мая 2012 года. Координатор движения «Левый фронт» Алексей Сахнин, опасаясь преследования по «болотному делу», уехал из России и попросил миграционную службу Швеции предоставить ему политическое убежище. По делу о массовых беспорядках 6 мая 2012 году арестованы четверо членов движения: Сергей Удальцов, Леонид Развозжаев, Владимир Акименков и Дмитрий Рукавишников. Еще один — Константин Лебедев — приговорен к 2,5 года колонии по обвинению в подготовке к организации беспорядков (ч. 1 ст. 212 УК). После того как 9 февраля Басманный суд поместил под домашний арест наиболее известного координатора «Левого фронта» Удальцова, также обвиняемого в организации беспорядков на Болотной площади, Сахнин взял на себя его роль.
Сахнин считает, что ему Следственный комитет готовился предъявить обвинение в организации беспорядков, а не в участии в них, как и большинству из 28 фигурантов дела. После ареста антифашиста Алексея Гаскарова, который, по версии следствия, «руководил группой лиц, принимавших активное участие в массовых беспорядках», Сахнин счел, что следствие снова взялось за левое движение и ищет возможность вменить организацию тем, кто на митингах строит колонны демонстрантов. «Я тогда уже понял, что риск увеличивается, но мне было важно оставаться в России и продолжать работу, особенно психологически для меня была важна демонстрация 6 мая. К тому времени я уже не пользовался никакими средствами связи, но на митинге я выступил», — говорит Сахнин.
Сахнин стал одним из первых, у кого прошли обыски по «болотному делу» в июне прошлого года, накануне очередного «Марша миллионов». Изъятые в квартире вещи: «коллекция листовок политических сумасшедших, любовные письма 15-летней давности, студенческие конспекты «Россия вступила в войну неподготовленной» — все это поместилось в восемь мешков. В течение года Сахнин трижды ходил в Следственный комитет на допросы, обвинений ему не предъявляли, но и изъятые вещи не возвращали. В марте вернули, но только часть, оставив у себя компьютер и электронную книжку, в постановлении об отказе назвав их «доказательствами».
В начале мая человек, знакомый с ходом следствия, предупредил Сахнина, что принято решение о его задержании. «Я постарался исчезнуть из фокуса общественного внимания, рассчитывая, что информация не подтвердится и можно будет вернуться к нормальной жизни», — рассказывает Сахнин. Сахнин сменил место жительства. Тем временем люди в штатском опрашивали его соседей по московской квартире. «Телефон я разобрал и спрятал, поэтому был уверен, что им никто не воспользуется. Тем не менее с моего номера звонили моим родителям. Следователи, видимо, каким-то образом пользовались номером. Они с моих аккаунтов в Facebook и «ВКонтакте» общались с разными людьми.
К концу мая подтвердилась информация, что я нахожусь в оперативном розыске. Это значит, что на меня есть оперативки в отделениях полиции, на границе. И тогда я уехал», — рассказывает Сахнин. Уехал Сахнин через Белоруссию — на российско-белорусской границе нет паспортного контроля. Оттуда ходят автобусы до Украины, где можно купить билет на самолет, Сахнин выбрал Сербию — страну с безвизовым режимом. Около двух месяцев ушло на дистанционное получение шведской туристической визы. Из Белграда в Стокгольм он прилетел в начале июля.
В Швеции он обратился в миграционную службу с просьбой предоставить политическое убежище. Недавно он прошел второе собеседование и находится в статусе соискателя на предоставление вида на жительства. Согласно процедуре следующие несколько месяцев миграционная служба будет проверять документы, опрашивать друзей, знакомых, работодателей Сахнина.
По словам руководителя программ стокгольмского Центра Улофа Пальме Натальи Алексеевой, прошение об убежище может находиться на рассмотрении от нескольких месяцев до нескольких лет. На этот срок соискателям предоставляется жилье в лагере для беженцев, но они чаще всего находятся в малонаселенной северной части страны. Сахнин предпочел остаться в Стокгольме, чтобы продолжать свою работу в «Левом фронте». Он остановился у активистов парламентской Левой партии Швеции. При выборе страны дальнейшего пребывания Сахнин, по его словам, учитывал наличие сильных левых движений.
Сахнин также рассматривал возможность обратиться в миграционную службу Нидерландов, где летом прошлого года искал убежища от преследований по «болотному делу» член «Другой России» Александр Долматов, погибший в депортационной тюрьме в Роттердаме. «В Голландии сейчас Год России, и меня предупреждали западные товарищи, что голландское правительство тяготится беженцами», — поясняет Сахнин. Однако шведское правительство в последние годы все реже предоставляет убежище, говорит Алексеева.
«Требуются очень серьезные обстоятельства вплоть до угрозы смертной казни. В прошлом году правительство хотело выдворить на Украину 96-летнюю бабушку, у которой тут вся семья. Что касается молодых людей и политических дел, все будет зависеть от того, насколько он сам убедителен и что скажут во время опроса его друзья, родственники, работодатели», — говорит Алексеева.
По мнению одного из тех, кто получил политическое убежище в Швеции (он пожелал остаться неизвестным), перспективы у российских оппозиционеров лучше, чем у беженцев, к примеру, из Сирии. Министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт известен резкими выпадами в адрес российского руководства за «антигейский закон». В прошлом году Бильдт встречался с Алексеем Навальным в Сахаровском центре в Москве, за что был обвинен «Комсомольской правдой» (у редакции издания оказалась аудиозапись разговора) в сговоре с российской оппозицией и планах свергнуть правительство России.
В этом году Бильдт публично осудил решение Ленинского районного суда Кирова, приговорившего Навального и Петра Офицерова к реальным срокам заключения. Впрочем, по «болотному делу» ни Бильдт, ни его коллеги в правительстве не высказывались, поскольку глава МИД России Сергей Лавров считает, что «это внутреннее дело страны», отмечает Алексеева. В «Левом фронте», за время расследования «болотного дела» потерявшем наиболее публичных активистов, утверждают, что отъезд Сахнина не скажется на работе организации.
«Важнейшим аргументом в решении уехать и не сесть в тюрьму было сделать все, чтобы не закончилось то, ради чего пожертвовали свободой Леша, Сергей, Леня. Я хочу мобилизовать поддержку левых организаций, чтобы они этот вопрос ставили в национальных парламентах, в Европарламенте, мобилизовать западные организации на поддержку заключенных. Как ни странно, на Западе громко прозвучало дело Pussy Riot, а о «болотном деле» знают гораздо меньше», — говорит Сахнин.
В апреле этого года прокуратура временно приостановила деятельность «Левого фронта», в июле движение устранило нарушения, и надзорное ведомство разрешило ему возобновить деятельность. Но, как рассказывает член «Левого фронта», доктор исторических наук Александр Шубин, действия следователей вызвали отток активистов из движения. Так, в начале августа в Ульяновске и Казани, где летом 2012 года проводились оппозиционные лагеря, в рамках расследования «болотного дела» прошли обыски у активистов «Левого фронта», сообщается на сайте Следственного комитета РФ. Следователи считают, что в летних лагерях Сергей Удальцов по заданию Гиви Таргамадзе вербовал сторонников.
«Болотное дело», разумеется, ударило по левым силам и «Левому фронту», но движение ничего не лишилось, — говорит Шубин. «Левый фронт» продолжает работу. За последнее время не произошло никакого качественного сдвига. Естественно, с 2012 года произошел некоторый отток по численности, потому что в 2012 году в движение пришло большое количество людей, люди активизировались на волне протестов. И это очень полезно, сейчас большую работу ведут люди, которые пришли в 2012 году, но, естественно, какие-то лишние люди отсеялись».
Он отмечает, что Сахнин продолжает работу в движении: «В понедельник прошел исполком «Левого фронта», он был весьма активен по Skype. У нас нет вождизма, у нас работу ведут несколько человек по разным направлениям. Удальцов просто был наиболее известным, но были и другие координаторы. Мы переопределили работу Алексея, которую он вел в Москве, но он вполне может брать на себя работу и в иммиграции, что он и делает». По словам Сахнина, сейчас организация занята реорганизацией с целью сохранения региональной сети.