На прошлой неделе вслед за Тунисом и Египтом взбунтовался чуть ли не весь арабский мир – от Магриба до Персидского залива. Если раньше речь шла о «революции голодных», то волнения в относительно благополучном Бахрейне вылились в противостояние между шиитами и суннитами, в Иране протестная активность оппозиции спровоцировала раскол среди армейской элиты, в Иордании на улицы вышли бедуины, а в Кувейте – иностранные рабочие. И везде протестующие требуют равных прав и имеют претензии к правящему режиму. Одновременно стало понятно, что тунисско-египетский сценарий: уличный бунт, крах режима и кома, в которую впадает сверженный тиран, – будет реализован не везде.
В Ливии, где восставшие захватили несколько городов, по странному совпадению расположенных рядом с терминалом, через который идут поставки углеводородов в Европу, счет погибших идет на сотни, а раненых – на тысячи. В других местах власти стараются комбинировать силовые и мирные меры: пытаются договориться с народом, но беспорядки подавляют.
В Бахрейне сначала немножко постреляли, а потом король попытался подкупить народ, учредив в честь десятой годовщины Национальной хартии действий премию для каждой семьи в размене 1000 динаров. Одновременно наследному принцу Аль Халифу поручено начать общенациональный диалог с тем, чтобы «выяснить и удовлетворить чаяния и надежды всех граждан». Но рецепта, как успокоить толпы и не потерять власть, ни у кого нет.
Еще одна тенденция последних дней – активность принцев из правящих монархий. Если в Бахрейне принц действует как полномочный представитель правящей династии, то в других государствах их активность больше похожа на самодеятельность. Десять дней назад наследный принц Марокко публично заявил, что революция затронет и его страну, и оказался прав: в Касабланке начались волнения, и это может иметь очень серьезные неприятности.
Потому что в Марокко и Мавритании до сих пор действует Народный фронт за освобождение Сегиет-эль-Хамра и Рио-де-Оро, сокращенно, Полисарио, созданный еще в 1976 году. По данным американского Центра стратегических и международных исследований, несколько лет назад эта военно-политическая организация располагала регулярными военными формированиями численностью около трех тысяч человек, сотней танков, боевыми машинами пехоты и артиллерийскими системами.
Ждут неприятностей и в Саудовской Аравии. На прошлой неделе опальный саудовский принц Таляль ибн Абдель Азиз заявил, что «если проблемы, стоящие перед его страной, не будут решены, беспорядки могут распространиться на Саудовскую Аравию, и даже в худшем виде». Пока там спокойно, и для тех, кто заинтересован хотя бы в относительной стабильности, принципиально важно удержать ситуацию в Саудовской Аравии, которая является главным партнером США в арабском мире, от эксцессов.
А для этого необходимо снизить градус напряжения в регионе. Саудовский король это прекрасно понимает, поэтому он с самого начала вел игру на понижение. Если верить американским СМИ, в разгар волнений в Египте он звонил Обаме и требовал поддержать Мубарака. Но для некоторых принцев потрясения могут оказаться желательными. Тот же Таляль ибн Абдель Азиз давно позволяет себе критические замечания по поводу системы управления в саудовском королевстве, где «узурпировавшая власть группа принцев сдерживает реформаторские порывы монарха».
Таким образом, получается, что хотя арабские революции легко сливаются в единый сюжет, ситуация в разных странах заметно различаются, и это определяет сценарий, по которому развиваются события. В странах с относительно светскими режимами, к которым относятся Тунис и Египет, добиться свержения тирана оказалось не так трудно.
Там, где правит по-настоящему тоталитарный режим, а власть едина, не зависит от внешнего влияния и не боится большой крови, революции будут беспощадно подавляться, но это не гарантирует их поражения. Это в первую очередь относится к Ливии и Ирану. Еще один сценарий развивается сейчас в Иордании, Йемене, Бахрейне и других странах, где власть стремится сохранить статус-кво ценой незначительных репрессий и небольших уступок, вроде отставок наиболее ненавистных народу министров.
С другой стороны, на примере Египта хорошо видно, что победа революции заводит ситуацию в тупик, потому что, с одной стороны, не решает вызвавших ее проблем, а с другой, провоцирует нездоровый ажиотаж уличной активности, которую очень трудно загнать в рамки. Именно это происходит сегодня в Египте. Подорвав экономику трехнедельным противостоянием, победивший народ начал бастовать, требуя повышения зарплат и снижения цен.
Военные, уже заявившие, что не собираются претендовать на власть и участвовать в выборах, не спешат запрещать забастовки, предпочитая рассылать SMS с призывом вернуться на рабочие места. Эта комедия будет продолжаться до тех пор, пока элиты не завершат переговоры о перераспределении власти и ресурсов, а Вашингтон, на содержании которого находятся и египетская армия, и местная оппозиция, не позволит военным применить силу или не посоветует оппозиции прекратить бессмысленную борьбу.
В США вполне отдают себе отчет в том, что пробуждение арабского мира подрывает баланс американской политики на Ближнем Востоке, нервом которой являются эксклюзивные отношения с Израилем и поддержка арабских тираний, обусловленная зависимостью от нефти, поступающей с Аравийского полуострова. Если равновесие будет нарушено, может возникнуть ситуация, в которой администрации Обамы придется выбирать между Израилем и арабской нефтью.
Объяснять все это избирателям никто не собирается, поэтому публике рассказывают о торжестве демократии или об «угрозе разрушения западной цивилизации», пытаются свалить все на Facebook и Twitter и поднять авторитет американских экспертов историями о том, что они предсказали такое развитие событий еще полгода назад.
Между тем призывы «Долой!» начинают звучать и в Европе. В Албании пытаются добиться отставки правительства, в Сербии оппозиция уже потребовала досрочных выборов, в Италии набирает обороты очередная кампания против премьера Берлускони. В Армении совершенно на пустом месте снова возбудилась оппозиция, грозящая президенту «мубаракализацией». Весной ожидается новый всплеск протестов в Греции. В минувшее воскресенье волна докатилась до Китая, но в Пекине митинг собрал всего пару сотен человек и был быстро разогнан. Сказывается опыт Тяньаньмэнь, а также то, что власти контролируют Интернет, а полиция – улицы.
Одновременно в информационном поле активно формируется тренд переноса египетского сценария на Россию. СМИ охотно тиражируют слова депутата Европарламента от Эстонии Кристины Оюланд, заявившей, что европейцы «не хотят видеть Россию вторым Египтом или вторым Тунисом». Но энтузиазм, с которым те же СМИ рассуждают о том, что «сохранение статус-кво в России приведет к взрыву, недовольства и появлению непредсказуемого режима», свидетельствует скорее об обратном.