Минздрав ужесточает порядок продажи сильнодействующих лекарств – более 90 из них будут включены в перечень препаратов, подлежащих предметно-количественному учету. Нововведение серьезно осложнит жизнь пациентов, отмечают эксперты: большинство аптек предпочитает не связываться с учетными препаратами из-за жестких требований по их хранению и строгой отчетности. Нуждающиеся в сильнодействующих лекарственных препаратах россияне в ближайшее время столкнутся с проблемой их получения даже при наличии рецепта. Минздрав подготовил проект приказа о постановке с 25 июня 2013 года на предметно-количественный учет более 90 подобных препаратов. Сейчас такому учету подлежат наркотические средства, психотропные вещества и прекурсоры (вещества, используемые для изготовления наркотиков).
Согласно документу, теперь в этот перечень добавляются сильнодействующие и ядовитые вещества, которые были внесены в список, приложенный к 234-й статье УК (незаконный оборот сильнодействующих или ядовитых веществ в целях сбыта). Последний список был утвержден постановлением правительства от 29 декабря 2007 года, но до сих пор на особом учете находились далеко не все включенные в него лекарства. В частности, сильнодействующими считаются многие эндокринологические, обезболивающие и снотворные препараты.
В перечень лекарственных средств, подлежащих предметно-количественному учету, внесены, например, глазные капли «Тропикамид», используемые наркоманами для внутривенных инъекций. «Принятые меры в виде отпуска по рецептам формы № 107-1/у не приносят желаемых результатов. Вследствие включения тропикамида в перечень лекарственных средств, подлежащих предметно-количественному учету, он будет подлежать отпуску по рецептам формы № 148-1/у-88, имеющим серию и номер, и учитываться при обращении, что позволит сократить его не медицинское применение», — говорится в пояснительной записке к проекту приказа.
Рецепты на подлежащие жесткому учету лекарства выписываются на бланке строгой отчетности формы 148-1/у-88. В отличие от обычного рецептурного бланка, который остается у пациента и может использоваться для покупки необходимого лекарства в течение года, бланк 148-й формы изымается в аптеке и для отчетности должен храниться там три года. При этом срок его действия ограничен (10 дней или месяц). Причем время заказа аптекой препарата в случае его отсутствия не учитывается.
Отпускаемые по рецепту 148-й формы препараты продаются не везде. Число аптек, имеющих лицензию на фармацевтическую деятельность, связанную с оборотом находящихся на предметно-количественном учете веществ, невелико: в среднем таких аптек в любом городе менее 10%. Занимаются этим государственные аптеки и лишь отдельные частники. В итоге покупающему за свои средства лекарства пациенту придется не только ежемесячно получать рецепты у врача, но и тратить силы и время на поиски аптеки, имеющей необходимый ему препарат (как это происходит с льготными лекарствами).
По мнению экспертов, аптеки не хотят связываться с реализацией учетных препаратов, которая обязывает их соблюдать целый ряд сложных требований по хранению и строгой отчётности. «Перечень учетных препаратов существует давно и периодически меняется, здесь ничего нового нет, и формы рецептов всем хорошо известны. Проблема не в этом, а в низкой доступности этих препаратов, особенно наркосодержащих, для больных людей. И это беда не перечня препаратов, а существующих в стране регламентов», — объяснил заместитель председателя Формулярного комитета РАН, профессор Павел Воробьев.
По словам эксперта, странным является ограничение срока действия рецепта в случае, когда, например, в наркотике нуждается онкологический больной: это бессмысленно с точки зрения борьбы с наркоманией, но серьезно ухудшает жизнь пациентов. Бессмысленно и требование МВД к решеткам на дверях аптек. «Аптека – это последнее учреждение, которое участвует в наркотрафике, — говорит Павел Воробьев. Но тем не менее именно на аптеки сваливается львиная доля проблем, а в результате страдают больные, которые не могут получить лекарства».
«Сильнодействующие обезболивающие и сейчас продаются по рецептам, без них пациенты просто не выживут, — пояснил известный нарколог, профессор Казанского государственного медицинского университета, эксперт ВОЗ Владимир Менделевич. Но наши врачи боятся выписывать рецепты на обезболивающие, боятся проверок со стороны ФСКН. В итоге родственники больных, пытаясь получить нужный препарат, чувствуют себя наркодилерами, преступниками».
По словам собеседника из фармацевтических кругов, приказ Минздрава «ставит в тупик фармацевтический рынок». «Аптеки как черт ладана боятся списка наркотических и психотропных веществ, никому не хочется сесть на 3–7 лет за то, что на полке оказалось такое лекарство. И цель приказа, видимо, еще больше ограничить возможность злоупотреблений. Но мне непонятно, зачем загонять в этот список все сильнодействующие (то есть эффективные) препараты, делать недоступными лекарства от бессонницы и ожирения, никак не связанные с наркологией», – говорит он.
По словам фармацевта, новый порядок будет на руку производителям БАДов, так как в большинство средств для похудения (без указания этого на этикетках) подсыпаются лекарства для лечения ожирения, попадающие сейчас в список учетных. «Людям с избыточной массой тела зачастую назначаются препараты для снижения веса центрального действия, — пояснил он. – Но после 25 июня для большинства людей, которым показано медикаментозное лечение ожирения, препараты, снижающие аппетит, будут практически недоступны».
Новый приказ Минздрава – продолжение политики ужесточения требований к отпуску лекарственных препаратов. Год назад в связи с ростом использования кодеинсодержащих препаратов для изготовления наркотиков в кустарных условиях был введен запрет на их безрецептурную продажу. В эффективности принимаемых мер сомневаются даже их авторы.
Например, ратующий за продажу по рецептам вообще всех лекарственных препаратов главный нарколог России Евгений Брюн высказывал опасение, что после запрета кодеина наркоманы научатся изготавливать наркотик из других препаратов, так как «количество психоактивных веществ, в том числе околонаркотических, громадно». По его словам, «такая опасность всегда существует: только в живой природе около полумиллиона видов растений, которые обладают психоактивными свойствами. Понятно, что все в списки (запрещенных веществ) внести невозможно».