Победой конкурсного фильма «Жизнь Адели» француза Абделлатифа Кешиша завершился 66-й Каннский фестиваль. Кроме него, призы завоевали картины братьев Коэнов, Цзя Чжанке, Хирокадзу Коре-Эды, Амата Эксаланте. Подробности церемонии награждения — в репортаже из Франции. О том, что фестиваль состоялся, можно судить по художественному качеству представленных на нем фильмов. О том, что он удался, — только по финальному шоу с распределением призов, нередко имеющему шанс изменить ход истории. Даже если речь «всего лишь» об истории кинематографа. 66-й Каннский фестиваль войдет в историю. Конечно, не потому, что главный приз, «Золотая пальмовая ветвь», достался фильму о лесбийской любви: подумаешь, в той же Венеции уже награждали «Горбатую гору» Анга Ли (к слову, одного из членов каннского жюри этого года).
И не потому, что президент жюри Стивен Спилберг, которого зашоренные киноманы по недомыслию приписали к ведомству голливудских акул – видимо, забыв, что он еще и настоящий автор со своим неповторимым языком и своей философией, проявил нетривиальную щедрость, ум, достоинство и широту взглядов. «Жизнь Адели» француза Абделлатифа Кешиша (в англоязычном прокате фильм получил название «Голубой – самый теплый цвет») – из тех картин, которые реформируют кинематограф.
Она задает новые стандарты подлинности переживания, передающегося, как заразная болезнь, зрителю в зале, и окончательно снимает эфемерные различия между формами и разновидностями любви. Да и вообще возвращает миру представление о любви как главной теме любого искусства. Вместе с тем, это трехчасовое разговорное кино с эротическими сценами невиданной интенсивности и натуралистичности, а также красоты: мягко говоря, не то, о чем мечтают прокатчики даже в продвинутой синефильской Франции. Для того чтобы быть увиденным зрителями, подобному фильму необходим мощный локомотив. Таковым и станет «Золотая пальмовая ветвь» — самый престижный приз международного кинематографа, выданный королем развлекательного кино.
Выданный, заметим, беспрецедентным образом. Безусловно, «Жизнь Адели» — подвиг не только Кешиша, но и двух его актрис, Адели Эксаршопулос и Леа Сейду. Однако по теперешним правилам Канн, награждение одного и того же фильма «золотом» и актерскими призами невозможно. Поэтому, в нарушение регламента, жюри решило присудить «Пальму» сразу троим – режиссеру и двум девушкам, от переизбытка чувств разрыдавшимся на сцене и с трудом пробормотавшим слова благодарности в микрофон.
Церемония закрытия, безупречно проведенная элегантной и остроумной Одри Тоту, была довольно эффектной, хотя и не без элементов трэша: исковерканная пластическими операциями Ким Новак и хриплоголосая нынешняя дива Азия Ардженто в платье, напоминавшем пеньюар, произвели неизгладимое впечатление. Потрясенная неожиданным призом за женскую роль звезда позапрошлогоднего «Артиста» Беренис Бежо (ее наградили за драму Асгара Фархади «Прошлое») тоже не могла сдержать слез, а один из лидеров американской «независимой» режиссуры Александр Пейн, принимая приз за своего актера, престарелого Брюса Дерна, выглядел весьма недовольным.
Он явно ждал чего-то более масштабного для своей трагикомедии «Небраска» и на всякий случай от лица отсутствовавшего актера-ветерана поблагодарил со сцены самого себя. Эмоциональный баланс восстановили два невозмутимых азиата – китаец Цзя Чжанке («Печать греха»), удостоенный приза за сценарий, и японец Хирокадзу Коре-Эда («Каков отец, таков и сын»), награжденный призом жюри. Оба трофея – стопроцентно заслуженные, хоть фильмы и находятся на противоположных полюсах жанрового спектра: у Цзя – драма эпохальная и кровавая, у Коре-Эды – камерная и семейная.
Совместивший обе темы – сложные отношения внутри семьи и охватившая социум эпидемия насилия – молодой и перспективный мексиканец Амат Эскаланте увез из Канн престижный приз за режиссуру, присужденный за фильм «Эли». Братья Коэны, трижды лауреаты каннского режиссерского приза и единожды – «Золотой пальмовой ветви», были удостоены «серебра», второго места конкурса: Гран-При.
С характерным хладнокровием они вовсе не приехали на церемонию закрытия и прислали вместо себя трепещущего от энтузиазма Оскара Айзека, исполнившего в их близком к шедевральности фильме «Внутри Льюина Дэвиса» заглавную роль. К сожалению, обошлось без музыкальных номеров, которые могли бы разбавить излишне деловитый тон церемонии. Парадоксальным образом, вызывавшие в момент объявления программы столько сомнений и опасений
Канны-2013 в результате оказались триумфом самого важного из искусств – искусства режиссуры. Относится это не только к удивительной во многих смыслах работе Кешиша, но и к мудрой расстановке акцентов Спилбергом и его товарищами по жюри. Прекрасной точкой фестиваля оказался последний конкурсный фильм — «Венера в мехах» 79-летнего Романа Полански. Вольная фантазия, основанная на одноименном романе Леопольда Риттера фон Захер-Мазоха и написанной по его мотивам пьесе Дэвида Айвза, разыграна в интерьерах пустого театра всего двумя актерами – загримированным под молодого Поланского Матье Амальриком и женой режиссера, Эмманюэль Сенье.
Смешная и легкая картина не позволяет заподозрить в авторе старика: Полански остроумен, холоден и точен, как в лучшие годы. Дуэт амбициозного драматурга и постановщика, реализующего свои мазохистские комплексы в новой постановке, и вроде бы случайно являющейся на его порог вульгарной актрисы-провинциалки (по ходу действия она преображается, понемногу превращаясь в саму богиню Венеру), вновь напомнил о лейтмотивах Каннского фестиваля, а значит, и всего кинематографа 2013 года. С одной стороны, любовь жестока и всеобъемлюща, она подстерегает тебя за углом и ударяет ножом в спину, когда не ждешь – об этом, кстати, и «Жизнь Адели» Кешиша. С другой стороны, даже любви необходима режиссура – высшая наука, приносящая немного смысла в хаос окружающего мира.